По имени Феникс. Дилогия - Страница 78

Следующая атака монстра пришлась по ногам. Я упал, не удержавшись на поврежденных конечностях, и в ту же секунду на меня рухнул враг. Все тело пронзило болью: грудь словно расплющило, когда он упал на меня коленями; а руки пришпилило к земле его когтями.

— Ты столь же слаб, как и все, Феникс, — равнодушно заключил враг, низко согнувшись ко мне и прошептав все это в самое ухо.

Меня это так сильно разозлило, что в тот же момент я не удержался и атаковал вполне серьезно. С диким ревом, способным разрывать врагам сердца, смахнул с себя этого надменного оборотня. Его отбросило на пару метров и он, как и я теперь извалялся в грязи. Поднявшись, он выглядел уже чуть удивлённым, а значит, он способен на эмоции. Я заставлю его удивиться еще сильнее!

— Помогите раненым и не мешайте, — приказал я жителям деревни, что следили за ходом поединка, ожидая развязки. — Я справлюсь с этим монстром.

Не сразу, но люди посчитали, что им действительно стоит помочь раненым, да и убраться подальше. А в это время на меня вновь молниеносно наскочил противник, к чему я оказался готов. Я замедлил его, оставив на пути Силовой Щит, а потом атаковал Золотым Пламенем. В злобных чувствах этого врага я уже не сомневался, да и огонь со мной солидарен. Оборотня окутало ярким пламенем, и из уст врага наконец-то вырвался злобный рык. Но без криков боли. Почему-то пламя его не спалило, но лишь чуть обожгло. Он накинулся на меня и успел нанести три удара когтями, а я за это время ответил лишь своими двумя. Ударил обычными когтями, что лишь чуть оцарапали кожу врага, а следом обрушил на него столб обычного, но невероятно жаркого пламени. Врага не проняло и это…

Мы сражались долго и яростно. Не думая о защите, а лишь нападая, старались нанести противнику максимальный урон и не дать себе пасть раньше. Я использовал на врага все колдовство, которым владею. В ход пошли и уже вызубренные заклинания: Золотой Огонь Владика и Фиолетовый Туман Степана; магия, что я выучил, но не столь хорошо: Огонь Харимона и Молния Димитро; и даже заклинания, которые я ни разу не использовал, а лишь почувствовал их действие на себе: Черный Ураган Корга и Ментальный Удар Рарка; умудрился даже использовать Божественное Пламя Хье, полученное во время становления Фениксом-На-Хье! (Все названия выдуманы лично мной и за соответствие этих названий с истинными, ведомыми лишь владельцам сей магии я не ручаюсь!) И из всего обилия волшебства, монстра проняло лишь воздействие Божественным Огнем, да и магия товарищей личей.

Под конец боя противник мало что соображал из-за постоянных ментальных ударов. Весь он изрезан нещадными черными ветрами, да и представляет собой печальное зрелище выходца из Пекла. Я бы характеризовал его ожог третьей «а» степенью, что означает, если говорить, прям как из учебника: «некроз эпителия и поверхностных слоев дермы»; а про площадь поражения вообще промолчу, так как если говорить по-русски, то «живого места нет».

Когда прибыл отряд (а случилось это очень нескоро), оборотень выглядел ужасным уже не в том плане, что способен нагнать страх, а в том, что без жалости на него и не взглянешь. Продолжать бой он не мог. Любое действие сопровождалось ужасающей болью, да и во время бездействия, должно быть ему непередаваемо мучительно.

Но увидев меня, товарищи, должно быть, увидели не гордого победителя, а замученного и еле живого человека. С ног до головы я в крови: за пределами организма этой ценнейшей жидкости стало больше чем внутри. Левая кисть почти полностью отсечена и я придерживаю ее в нужном положении правой рукой, надеясь, что она прирастет. Хорошо, что товарищи застали меня, когда кровотечение прекратилось и раны начали затягиваться, а то их хватил бы удар от увиденного.

— Сэр! — первым подбежал ко мне верный Ринальдо и подставил крепкое плечо.

— Господин Феникс! — вскричал испуганный моим видом Владик.

— Феникс, ты в порядке? — проговорила всегда эффектная Миалла.

— Феникс-На-Хье, вы победили? — спросил спокойный, как и положено быть далекому от мирской суеты монаху, Харимон.

— Да, — ответил я всем и каждому.

Вернулись жители, но пока еще лишь издали следили за происходящим, все еще не рискуя приближаться к поверженному монстру.

— Ты оставил его в живых?! — ведьма удивленно посмотрела на тихо стонущего от боли монстра. — Добить?

— Нет. Уходим, а он пусть остается…

— Но как же жители?! — недоумевал отряд. — Он же продолжит бесчинства!

— Вряд ли. Больше он не станет убивать.

— Откуда такая уверенность?

— Я понял его проклятие. Оно звучит примерно так: «Вечно жить, не зная смерти и не ведая чувств». Не знаю, кто его проклял, но он мучился и до встречи со мной, а после проигрыша его муки будут столь велики, что он не сумеет ни на кого напасть.

— Смогу! — простонал оборотень.

— А сможешь: так я навешу на тебя еще и свое проклятие, что будет страшнее нынешнего твоего положения, — невероятно жутким голосом заверил я врага.

Оборотень поник, а я показал своим людям, что нужно уходить из деревни. Когда мы развернулись и медленно двинулись прочь, то раздался крик местных жителей, предупреждая об опасности. На меня, как всегда молниеносно кинулся оборотень, но я даже не повернулся в его сторону. Товарищи хотели его атаковать, но не успевали за его скоростью во время прыжка, а после растерялись. Враг рухнул и обхватил меня за ноги.

— Убей меня! — взмолился он. — Ты честно победил, доказав что сильнее, и должен теперь убить!

— Кто тебе сказал, что я должен из-за такого как ты становиться убийцей? — спокойно и даже не оборачиваясь, произнес я. — Твоя смерть меня не интересует…