По имени Феникс. Дилогия - Страница 56

К оглавлению

56

— Конечно, нет! Люди низшие создания, а мы…

Эльф замолк. Держащий его тавр с испугом посмотрел на меня, но отпустить ушастика не смел. Я потирал кулак, каким только что с удовольствием залепил в наглую морду этой твари. Слова о том, что эльфы не принадлежит к людском роду, а следовательно приравнивается мной к монстрам, развязали мне руки. С такими я не церемонюсь. У эльфа личико сразу стало более симпатичное. Теперь оно выражало кротость и смирение, а стекающая из уголка рта кровяная ниточка лишь добавляет ему прелести.

— У меня нет желания с вами играть, раз вы не люди, — грозно заявил я ему. — Передай сородичам: «Феникс, единовластный повелитель Снорарла, повелевает племени эльфов склониться перед Его Крылатым Сиятельством. В случае неповиновения популяция эльфов будет в принудительном порядке сокращена до катастрофически малых величин!» Все запомнил?! Ну, тогда беги домой!

Стоило тавру отпустить ушастика, как тот быстрее пули поспешил в лес. По дороге он оглядывался, желая убедиться, что мы его не преследуем.

* * *

Пока герой спешно мотался по лесу в поисках растительных противоядий, эльфы столь же спешно мотались у границы своих владений и пытались затушить пламя, оставленное после себя Фениксом. Герой постарался на славу, и его временная завеса Золотого Огня перекинулась на соседние деревья, а по ним и дальше, захватывая все большую и большую площадь леса. Конечно же, гуманный Феникс и не предполагал, что деревья в эльфийском лесу подчинены самим эльфам и способны улавливать эмоции своих хозяев. Можно сказать, что те деревья-эмпаты, сопереживая своим владельцам, и сами могут чувствовать. Вот поэтому-то заклинание Золотого Пламени и подействовало на сам эльфийский лес, потому как тот испытывал негативные эмоции к создателю заклинания — Фениксу.

Еще долго остроухие тушили пожар, все больше и больше разжигая в своем сердце ненависть к Фениксу, что в свою очередь усиливало ненависть в деревьях и, следовательно, усиливало пожар. В среде остроухих началась паника. Многие посчитали, что им не спастись. Истинные эльфы крошечными светляками вылетали из своих жилищ, бросая с трудом выращенные домики на съедение огню.

Видя все это, одна из прекраснейших созданий леса — юная принцесса Лураиль дом Небо, отправилась выследить и уничтожить виновника страшнейшего катаклизма постигшего ее родину. Ведь со смертью заклинателя уйдет и магия.

Глава 14
Страстная женщина

— И тогда вы встретили единорога?

— Да.

— И его слезы спасли мне жизнь?

— Да.

— Точно?

— Да.

— Разве слезы единорога исцеляют?

— Да.

С такими расспросами, после счастливого исцеления, приставал ко мне Владик, пока мы продвигались сквозь Волшебный Лес. Почему-то он сомневался в правдивости моей истории, считая всю эту встречу с белой рогатой конягой — липой. По его словам не составлено ни единого упоминания, что слезы этого животного обладают целительным действием. А по поводу своего быстрого излечения, и пузырька с целебной жидкостью он сказал следующее:

— Точно известно, что слезы феникса могут и мертвеца вернуть с того света! Вы по мне плакали?!

Первые три повтора этого вопроса я старался сдерживаться и отвечал вежливо, но настойчивый парень продолжал, и после n-го раза я уже отвечал настолько грубо, насколько позволяло знание местного языка. После ранения он стал вести себя со мной гораздо смелее — раньше он не посмел бы так явно смеяться над своим повелителем.

От эльфийского леса мы двигались строго на восток и к вечеру достигли гор. Их можно было бы обойти, но на это пришлось бы тратить еще полдня, и я повелел переходить через них. Благо это не Альпы, а за моей спиной не армия. С этими горами я уже немного знаком, потому как на южной их стороне медитировал в гостях у мудрецов. Впрочем, подобное знакомство ничего не значит. У балахонов безопасно, потому, как они контролируют свой бор, а вот кто контролирует эту часть гор?

Заночевали уже высоко в горах. Из бездонной сумки я достал палатку и установил. Она совершенно новая, но идентичная уничтоженной таврами. Уходя из Холмогора, я захватил целых три подобных экземпляра… так, на всякий случай. И как видно не прогадал.

Рогачи остались сторожить снаружи, но я, памятуя, насколько они хорошие часовые, окружил лагерь еще и кольцом Фиолетового Тумана. После случая в Эльфийском Лесу я придумал использовать заклинание тумана для защиты лагерь во время ночевок. Легли спать, и я даже успел крепко уснуть, прежде чем почувствовал жар и услышал запах горящей кожи и волос. Мгновенно очнувшись, поспешил скорее покинуть горящую палатку. Убежал я конечно не один, а захватив с собой еще и начавшего зажариваться художника. Вылетел на чистый воздух и увидел, что Тумана уже нет, а за быками гоняется какая-то тварь с явным намерением зажарить и съесть!

— Стой гад, это моя говядина! — крикнул я на эту сволочь, а потом приказал уже таврам. — Прячьтесь за мной! Вы с этим гадом ничего не сделаете!

Я не сомневался в силе своих воинов, но и противник им попался не такой, которого можно одолеть простой физической силой. В этот раз против меня выступал некий субъект, имеющий очертания человека: все те же руки, ноги, тело и голову; но представлен он исключительно огнем. Эдакий охваченный пламенем каскадер со съемок блокбастера… только без каскадера.

— Дух Огня, — пояснил паренек, когда продрал глаза и взглянул на мир. — Видимо мы зашли на его территорию! Уйдем, и он не будет нас преследовать!

56