По имени Феникс. Дилогия - Страница 171

171

Ни котяры, никого рядом с кратером, созданным моей глупостью не было. Все напугались и сбежали. Или погибли смертью храбрых. Мне все равно. Я даже рад, что Арго нет, а значит, некому будет напоминать о моих неудачах, которые множатся.

Пошатываясь, но с каждым часом возвращаясь в норму, я и направился в сторону увиденного далеко-далеко в стороне города. Я подлетел весьма высоко и успел обозреть окрестности, прежде чем встретился с земной твердью. И если я не перепутаю направление, то выберусь к городу.

И я выбрался. Естественно перепутал направление и выбрался не к тому городу, что увидел с высоты, а к совершенно другому, но выбрался. И город, открывшийся моему взору — Крапивий Берег. А значит, я добрался туда, куда и должен был!

Имперцы зашевелились еще при моем подходе к стенам. Они не рушили мосты. Не закрывали решетками ворота. Они и представить не могли, чтобы опасность для целой армии мог представлять грязный, в рваной одежде и с покрасневшими глазами, одинокий человек.

Меня попытались «тормознуть» и проверить документы, которых у меня «нема». Хотели тут же, без оформления протокола, забрать меня в отделение, но я оказался из буйных. Вызвали дополнительный наряд. Затем еще один и еще. Когда наряды закончились, а я кончаться не желал и даже продолжал двигаться строго по направлению к городу, то тут уж подключились регулярные войска. С артиллерией и авиацией. Но опять же я продолжал продвигаться вперед, игнорируя «покусывания» врага.

Я миновал предместья, поблудил по обезлюдевшему городу.

Крапивий Берег, находясь под пятой Империи, потерял всю свою привлекательность. Яркие краски сразу пожухли, потускнели. Столбы с изображениями животных срублены топорами врага и пылают кострами. Немногие жители, не сумевшие или не захотевшие бежать, стали рабами захватчиков.

Я прошерстил лагерь врага, отыскивая клетки с пойманными людьми и освобождая невольников. Мне попадались и крестьяне и военные. Я собирал пленников в кучи, и когда народу набиралось порядочно, то «приказывал» Имперцам сопроводить освобожденных до союзных войск, а затем сдаться. Мои приказы никто и не думал оспаривать, потому как, находясь под влиянием Подчинения, оспаривать меня невозможно.

Словно вирус альтруизма, я неторопливо двигался по базе врага, сея мир и отвращение к войне. Постепенно враги перестали нападать и даже стали сторониться. Я также перестал воздействовать на их разумы, посчитав, что если они решат отступить, то мне и не нужно совершать такое злодейское насилие над личностью.

Меня окружили очередные элитные войска, вроде недавних Зеркал, и ко мне вышли трое церковников. Их одежда сразу вспомнилась мне. Примерно такой наряд (а может и точно такой) красовался и на епископе Ирике. Я присмотрелся к показавшейся троице, но среди этих «епископов» ни одного Ирика не обнаружил. Возможно он, больше не желает видеть меня? Обидно, а ведь я думал, что мы с ним можем подружиться! Хотя нет, не можем.

— Значит, ты и есть — легендарный правитель волшебников — Феникс?! — отчего-то плаксиво и мерзко выдал эти слова монах, стоящий центральнее двух других.

— А вы значит и есть — эти легендарные я-не-знаю-кто-и-знать-этого-не-хочу? — не менее мерзко и тягуче спародировал я.

— Тварь, — обиделся центральный монах, развернулся и ушел за спины войск.

— Сам ты тварь! — опомнился я лишь тогда, когда этот нехороший человек скрылся с глаз.

Двое других монахов остались и молча глазели по сторонам, а меня словно и не замечали. Что за игнор?

— Вы меня бить будете? — словно ребенок, ожидающий порки, спросил я.

— Да, — кивнули монахи.

— А мне можно будет сопротивляться?

— Да, — вновь кивнули мне, так и не посмотрев.

Из-за спин армии вновь выбрался центральный епископ и вновь занял свое центральное место. Теперь даже рожа его стала источать ту же мерзость, что и прежние речи. Он так и светится от самодовольства. Руки держит за спиной и покачивается, скача с пятки на носок, словно парень, ожидая девушку на свидании зимой в мороз.

— Постановлением верховного эдикта Суоранского Ордена Прецептории святого Вита, я, епископ…

Он назвал свое имя, которое совершенно никому не нужно знать, а я в это время радовался своей проницательности. Я опознал в епископе — епископа, хоть это и мог быть кто-то еще. Пока я радовался священник говорил и говорил… говорил и говорил… Даже его войска устали его слушать.

— В присутствии Войска Святого Похода и братьев-епископов…

Дальше он назвал имена двух кивающих священников, а я опять поразился своей проницательности и тому, что угадал с саном аж трех непонятных святош. И пока я думал, епископ подошел к окончанию своей речи.

— Наделяюсь правом воспользоваться священным предметом Храма, под номером шесть, в рамках доктрины и наставлений, с целью покарать носителя Семени — Феникса…

Но окончание также затянулось.

— Желаешь ли сказать что-то напоследок? — спросил священник меня, а я не сразу и сообразил, что пытка нудной речью, да мерзким голосом подошла к концу.

— А где епископ Ирик? Жив ли он? Я соскучился по его лысой макушке… хотя они у вас у всех лысые…

— На епископа Ирика наложена епитимья и он отлучен от мирских дел на долгий срок. — поведал мне «дакальщик» слева.

— Если это все чего ты хотел узнать, то настала пора Наказания, — после небольшой паузы промерзопакостил своим ртом «центральный» и резко протянул руки, до того спрятанные за спиной, вперед. Я напрягся, ожидая, как в меня полетит нож или стрельнет пистолет, но ничего не произошло. В руках священника покоилась всего лишь резная шкатулка из черного дерева. Он открыл ее. Я опять напрягся, ожидая беды, но вновь напрасно. Заиграла музыка. Шкатулка оказалась музыкальной. Мелодия однообразная, длиной всего секунд в шесть, но завораживающая. Я опять насторожился, памятуя о способностях эльфов завораживать своей игрой на арфе, но эта музыка не гипнотизировала. Странно.

171